Приступая к данному краткому обзору истории сей почтенной дисциплины, автор сразу же хочет оговорить несколько вопросов. Во-первых, он едва ли может назвать себя почтенным адептом, скорее же аматором, то есть любителем, хотя ему неоднократно доводилось начинать Философское Делание, окончившееся, впрочем, неудачами как на сухом, так и на влажном пути, который вынужденно пришлось прервать в мае позапрошлого года. Во-вторых, применительно к Великому Деланию лишь с большой натяжкой применимо понятие «истории», поскольку сам принцип алхимии основан на отрицании времени и утверждении пространства в его чистой потенции, однако за неимением лучшего остаётся удовольствоваться этим крайне неудачным и относительным термином, тем более, что настоящие заметки посвещены более внешней стороне дела (хотя ничто не существует само по себе). В-третьих, алхимия, на взгляд автора, в строгом смысле слова не является «наукой» (то есть чем-либо принципиально дифференциализируемым и рационализируемым), но искусством, как её и предпочитали именовать великие мастера древности. Во всяком случае, алхимия, как и другие тайные науки, не имманентна современным наукам, она находится «по ту сторону», а не маргинальна, как хотелось бы думать сайентистам.

       Следует также добавить, что в настоящий момент у нас нет сколько-либо свободного времени для более или менее полного изложения истории алхимии, тем более, что даже относительно точное отражение всей полноты настоящего предмета чревато довольно длительной работой чисто библиографического свойства. Поэтому мы ограничимся лишь некоторым очерком касательно наиболее знаменательных текстов и авторов, их написавших. Но прежде мы попытаемся в краткой форме описать сам алхимический процесс, нисколько не надеясь на то, чтобы сказать что-либо новое, поскольку всё, что можно, уже об этом написано.

       Итак, Великое Делание алхимиков. Что является его целью? Уж во всяком случае не материальное золото, как полагает подавляющее большинство профанов. Главным предметом поисков алхимиков во все века был Философский Камень и только он. Откуда же нелепые истории об алчности алхимиков? Дело в том, что последних всегда было меньшинство. Гораздо более известны так называемые суфлёры и пафферы. Первые, зная секрет Философского Камня, действительно производили трансмутации (или, точнее, трансформации) основных металлов в целях обогащения. Вторые же, никаким секретом не владея, были попросту выдающимися шарлатанами, фокусниками и проходимцами, зачастую использовавшими Философский Камень, произведённый истинными адептами, втираясь (в лучшем случае) к последним в доверие.

       Тут следует обратить внимание на тот момент, что на сегодняшний день отношение к алхимии на Западе и отношение на Востоке полярны. Для рационалистического Запада алхимия — наука «материальная», ставящая целью эксперимент вовне. Для спиритуалистического Востока алхимия зачастую явление исключительно духовное и некоторые авторы (например, Идрис Шах, который хоть и не является, по видимости, ни суфием, ни даже жителем Востока, однако же проецирует восточное отношение к настоящему предмету достаточно адекватно) понимают под Великим Деланием внутреннюю духовную работу, для которой «химия» не более чем метафора. Однако для мастеров древности такое противопоставление было попросту немыслимым. То, что происходило в атаноре (алхимической печи) полностью соответствовало тому, что происходило внутри адепта. Подтверждением тому служит хотя бы знаменитое начало «Изумрудной Скрижали» Гермеса Трисмегиста: «Вот что есть истина, совершенная истина и ничего кроме истины: то, что внизу — подобно тому, что наверху, то, что наверху — подобно тому, что внизу». А именно этот текст лежит в основании герметической символики и философской практики.

       Алхимия настолько обширна, что никак не может быть вписана в рамки собственно того, что обычно понимается под «алхимией». Даже в книге такого сугубого современного исследователя каковым является академик В.Л. Рабинович «Алхимия как феномен средневековой культуры» герметическая символика и философская практика показаны в качестве фонового, то есть основного социо-культурного пласта Средневековой Европы. Впрочем, этот автор и не пытается выносить каких-либо определённых суждений относительно метафизических оснований алхимии, его скорее интересует антропологический (точнее, танатологический) аспект этого «феномена». Рабинович далёк от вульгаризации предмета, однако его работы просто не о том (как и работы К.-Г. Юнга, посвящённые психологии алхимии). Алхимия не есть нечто вычлененное из контекста традиционной культуры (в данном случае мы имеем в виду вообще все традиционные культуры вплоть до наступления Возрождения). Идея алхимической трансмутации человека логически вытекает из традиционного мiровоззрения, порой шедшего на прямой разрыв с католичеством, оформляясь в виде разного рода ересей и орденских преданий. В свою очередь сама алхимия, не будучи чем-то маргинальным, но лишь тайным, о чём все знали, но о чём принято было умалчивать, явилась вдохновительницей тогдашнего искусства, найдя своё наиболее полное воплощение в «готических соборах», особенно в знаменитом Нотр-Дам де Пари. На Западе алхимия стала также субститутом Православия, так как в «очищенном от примесей» католичестве идея становления человека богом, обожения практически отсутствовала. Знаменитая формула Св. Афанасия Великого «Бог стал человеком, чтобы человек стал богом», нашедшая воплощение в мистическом Православии, прежде всего в исихазме, молчаливом созерцании нетварного Фаворского света, на Западе оказалась «кастрирована». Католичество — религия человеческая, подчёркивающая именно человеческий аспект Иисуса Христа, то есть своего рода завуалированное арианство. Алхимия в этой ситуации была тайным восполнением того, что дерзнул попрать схоластический рационализм. Алхимия и схоластика могли уживаться даже в одной личности (случай Альбертуса Магнуса), но как глубокое противоречие.

       Некоторые из адептов говорят о том, что существует два пути — Сухой Путь (короткий) и Путь Влажный (весьма продолжительный). Разные алхимики использовали различные способы получения Философского Камня. Однако есть у этих путей и нечто общее, что мы попытаемся вкратце изложить.

       Прежде всего отметим тот факт, что все адепты пользовались весьма туманным языком. Так что прочтение их трудов вряд ли что-нибудь принесёт современному читателю кроме эстетического удовольствия (если современный читатель ещё способен хотя бы на эту малость). Всех почтенных авторов принято делить на две категории: скупые и щедрые. Намёки вторых зачастую бывают прозрачны, хитрость же первых не имеет предела. Почему так? Ответ прост: алхимик, получивший Философский Камень, обязан молчать. Это трудно понять, если считать алхимию исключительно «материальной» наукой, но если смотреть на алхимию именно как на духовную практику, то многое становится понятным.

       Все почтенные авторы сходятся в том, что для первоначальной работы необходимы Сульфур (Сера), Меркурий (Ртуть) и Соль. Разумеется, это не следует понимать в буквальном смысле, на что указывают и некоторые наиболее щедрые авторы. Однако есть и такие, кто используют двойной шифр, чтобы окончательно завести в тупик тех, кому об этом знать не нужно. Мужской принцип Серы — фиксация, сухое и горячее. Женский принцип Ртути — летучесть, холодное и влажное. Соль же является ключом ко всем замкам, что заставляет некоторых современных исследователей предполагать, что речь здесь идёт о какой-то кислоте — скорее всего, «азотной». На знаменитой XXVII гравюре из «Symbola aurea mensae duodecim nationem» Михаила Майера пред нами предстаёт философский андрогин (ребис или двойная вещь). Этот брак благославляет епископ, знаменитый Альбертус Магнус, выступающий здесь именно в роли Соли (или vitriolum). Двойная вещь, ребис, — символ соединения Серы и Меркурия философов посредством «ключа от всех замков». Но соединение происходит уже в Философском Яйце — герметично запечатанной колбе с узким и очень длинным горлышком. Философское Яйцо находится в атаноре, в котором горит огонь. Помимо этого, «явного» огня существует также и тайный огонь, о котором часто пишут алхимики. Согласно некоторым авторам, это и есть третий элемент, Соль.

       Первая стадия Великого Делания носит название Нигредо или Опус в чёрном. Её символом является чёрный ворон или труп, что вполне соответствует процессу, происходящему в Философском Яйце. Опус в чёрном есть прежде всего процесс погребения ребиса в философский компост с последующим гниением, путрифакцией. Это самая первая и самая важная операция. Не проделав её, нечего и надеяться на дальнейший успех работы. Некоторые авторы особо указывают на период внутри самого Нигредо — прибытие в Зелёную Страну. Это путешествие небезопасно, так как в ходе его адепту предстоит встретиться с Великой Матерью — первоматерией. Некоторые же авторы выносят путешествие в Зелёную Страну за скобки Нигредо, называя его предварительной частью, в ходе которой обретается однородное и неуничтожимое первовещество, называемое иногда «минеральной спермой» или «металлическим семенем», которое и следует посеять в философский компост. Однако мы не склонны отделять путешествие в Зелёную Страну от собственно Нигредо. Нигредо — самая длинная из стадий Великого Делания. Её значение — спуск в ад, ритуальная инициатическая смерть, без которой невозможно воскресение.

       Последующая стадия называется Альбедо или Опус в белом. Она значительно короче Нигредо и результатом её становится обретение пудры проекции — Белой Магнезии или же Белого Льва. Что собой представляет Белый Лев? Это действительно тяжёлый белый порошок с сероватым отливом. Ещё его принято называть Малым Философским Камнем. Обретение Малого Камня знаменует собой окончание Малого Магистериума. Некоторые адепты на этом останавливаются. Женщине для внутренней работы достаточно и этого белого порошка, который при нагревании основных металлов превращает последние в серебро. Растворённый в винном спирте, он становится малой панацеей, то есть лекарством, способным излечить от всех болезней. Некоторые адепты описывают также и ванну с использованием Белого Льва. Фактически эта стадия соответствует воскресению, восстановлению изначального человеческого статуса.

       Однако истинные мастера на этом не останавливаются, так как обретение полноты человеческого духовного достоинства является лишь необходимым минимумом, без которого дальнейшее возвышение невозможно. Следующий и последний этап работы называется Рубедо или Опус в красном. Это весьма сложная операция едва ли уступающая по напряжённости Нигредо. В её ходе Белая Магнезия трансформируется в Алого Льва, Философский Камень. Во время этого этапа происходит нечто невообразимое, что некоторые адепты именуют Павлиний Хвост. Цвет вещества в Философском Яйце за короткий промежуток времени начинает переливаться всеми цветами радуги. Результатом Рубедо, как уже было сказано, становится обретение Философского Камня — тяжёлого блестящего порошка шафранно-бордового цвета. Это и есть Алый Лев.

       Дальнейшее как раз-то и известно современным учёным как «алхимия», хотя всего-то является экспериментом, в ходе которого адепт устанавливает насколько удачна проделанная им работа. Для этого в тигле плавится один из основных металлов (как правило свинец или ртуть). Затем туда добавляется крупица Философского Камня, предварительно завёрнутая в кусочек бумаги или же облепленная воском, чтобы пары металла не лишили порошок трансмутирующих свойств. Через несколько минут весь расплавленный металл превращается в золото (или же в серебро, если был использован белый порошок). Как правило, этот эксперимент алхимики проводили с целью доказательства, поэтому-то он и на слуху более, чем всё прочее и более важное. Согласно герметической философии все металлы состоят из одних и тех же элементов и в них проекают те же процессы, что и в растительной, а также животной жизни. Но в металлах эти процессы до такой степени медленные (относительно растений и животных), что эмпирически отследить их не представляется возможным. Однако это не означает того, что эти процессы не происходят. А если они происходят, то, следовательно, должен существовать какой-то способ, чтобы их «подогнать». Философский Камень как раз и становится катализатором этого процесса. Однако трансмутация основных металлов — это не более чем эксперимент и доказательство. Истинная роль Философского Камня в другом.

       Неоднократно описывались случаи моментального исцеления от самых тяжёлых болезней с помощью Философского Камня растворённого в винном спирте. Однако и это лишь часть правды. Главное, к чему стремились алхимики, было не трансмутацией основных металлов и даже не исцеления, а бессмертие. Трансмутировать собственное тело — вот что было основным предметом поисков у почтенных мастеров Царского Искусства. Возможно, за этим скрывается ещё большее и некоторые, наиболее щедрые авторы, даже порою намекают на это. По всей видимости итоговая цель использования Философского Камня связана с проблемой пола и страдания. Кое-кто выражается на этот счёт менее уклончиво и даёт понять, что речь здесь идёт о трансмутации себя в двуединое существо, андрогин, наделённый телом славы, бессмертный и пребывающий в покое и в гармонии. Кое-кто из современных учёных, не предвзято относящихся к алхимии, мог бы сказать, что в данном случае мы имеем дело с катализацией, «подстёгиванием» эволюции. Мы же не применём добавить, что если и об эволюции, то не горизонтальной, человеческой, а о вертикальной, где само понятие «эволюции» за ненадобностью отпадает.

       Когда и где впервые появилась философская практика в том виде, как мы знаем её сейчас? Прежде всего необходимо разграничить алхимию с современными науками. Это размежевание происходит опять-таки по принципу эволюции. Алхимии это понятие абсолютно чуждо. Она не знает эволюции идей. Алхимия не знает «открытий» в современном смысле этого слова. Те, сугубо химические открытия, которые по мнению современных сайентистов разве что и оправдывают существование такой нелепости как алхимия, делались преимущественно пафферами, которые бесконечно экспериментировали, предпочитая сразу же действовать, нежели изучать соответствующие труды. Чего только не было в арсенале у пафферов! От уже упомянутых металлов до человеческих экскрементов и даже человеческой крови. Именно последнее вызывало необычайный гнев католической церкви, связывавшей, благодаря этому, алхимию с чернокнижием и пресловутой «чёрной мессой». На основании этого было состряпано множество процессов. Нужно ли добавлять, что помимо пафферов сильно пострадали и истинные адепты, а также те, кто к этому вообще не имел никакого отношения, но имел несчастье обладать богатствами и обширным недвижимым имуществом. Однако вернёмся к теме. Итак, алхимия не знает эволюции. Но это не означает, что есть только та алхимия, которая нам известна из истории Европейского Средневековья. Алхимия восточная, и прежде всего китайская, значительно отличалась от европейской и по описательности и по методам, соединявшимися порой в причудливый симбиоз с другими духовными практиками, в том числе и сексуальными (даосский секс, который при всей разности культурного ландшафта некоторые исследователи сравнивают с тантрой левой руки).

       Китайская алхимия по видимости самая древняя. Однако до определённого момента развести алхимию на собственно алхимию и ритуальные жертвоприношения достаточно сложно. Основатель истории религии традиционалист Мирча Элиаде в своей «Азиатской алхимии» пишет так: «Первый собственно алхимический китайский текст встречается в «Ханьшу», XXV, 12 recto, строка 8. Уэйли датирует его I веком, но текст этот древнее, поскольку его приводит знаменитый китайский историк Сыма Цянь (ок. 163-85 до н.э.) в своём труде «Шицзи». Его перевод, который я даю по Шаванну и Уэйли, как нельзя более точно выражает «сакральный» и ритуальный характер китайской алхимии. Маг Ли Чжао-цзюнь говорит императору У-ди (династия Хань): «Принеси жертвы котлу (цзао) — и сможешь заклясть (сверхъестественные) существа. Закляни (сверхъестественные) существа — и сумеешь превратить порошок киновари в жёлтое золото. Из этого жёлтого золота сможешь сделать сосуды для еды и питья. И тем продлишь свою жизнь. Продлив же свою жизнь, сподобишься увидеть «блаженных» (сянь) с острова Пэнлай, который находится посреди моря. Тогда сможешь совершить жертвоприношения фэн и шень и никогда не умрёшь». То есть уже здесь мы видим не только и не столько идею возможности трансмутации минералов, сколько идею возможного осуществлённого бессмертия посредством употребления вещества в пищу. Но также здесь недвойственно говорится о дальнейшем пути в «философские обители», о чём западные адепты осмеливались говорить лишь намёками да и то вполголоса. Периодизировать китайскую алхимию не имеет смысла по выше приведённым обстоятельствам. Отметим лишь то, что этот текст является рубежным и о дальнейшей китайской алхимической практике можно уже говорить именно как об алхимии, а не как о непосредственно «религиозном» (понятие религии плохо применимо в случае Китая) ритуале. Однако и древнейшие китайские тексты «Цзай-И-Цзы» и «Дао» уже повествуют о структуре материи и возможности трансмутации металлов.

       На Западе основателем алхимической традиции принято считать того, кто работал либо под псевдонимом, либо под своим настоящим (инициатическим) именем — Гермеса Триждывеличайшего (Трисмегиста). Легенда говорит о том, что он жил в Египте во времена Моисея и даже стал учителем последнего, передав ему тайны Таро и Каббалы. Эта легенда столь распространена, что и Таро, и Каббалу некоторые оккультисты называют Шестой и Седьмой книгами Моисеевыми. Однако это достаточно мутный источник, из которого следует поостеречься пить. Прежде всего известна уже цитированная нами «Изумрудная скрижаль» Гермеса Трисмегиста, где он выводит принцип, лежащий в основании алхимии. Однако легенда также приписывает Тоту Гермесу Трисмегисту книгу «Помандрес», написанную в жанре видения. Что представляла собой египетская алхимия «материально» доподлинно неизвестно.

       Некоторые авторы отстаивают в этом вопросе первенство Греции. Однако и здесь ничего толком неизвестно. Недвусмысленные сведения дошли до нашего времени лишь об Александрийской школе, которую в начале IV века нашей эры основал Зазимос Панаполитанский. До нашего времени дошло несколько его трактатов. Например, трактат о печах, посвящённый описанию стеклянных сосудов для дистилляции. Его ученик, Демокрит, впервые упоминает о двух порошках — белом и красном. Известна также алхимистка Иудейка Мария, изобретшая знаменитую до сих пор кастрюлю-пароварку.

       В V веке центром алхимиков становится Византия. Но здесь ярких имён нет. В VII-VIII веках алхимия распространяется во всех странах, подвластных арабам. Наиболее известным арабским алхимиком становится Гебер (Джабир), живший в VIII веке. Его полное имя Джабир ибн-Гайан ал-Тарусуси.

       Впоследствии алхимия попадает через Испанию в Европу. И здесь перед нами целая плеяда великих алхимиков. Рассказ о каждом мог бы развернуться в монографию. Поэтому мы ограничимся лишь их именами. В XIII веке самыми известными алхимиками были три выпускника университета Монпелье: уже упомянутый Альберт Великий (1193-1280), Арнольд из Виллановы, выведенный в пьесе Шекспира «Буря» под именем Просперо (1240-1313) и Раймонд Луллий (1235-1315). Герметическая традиция говорит о них как о тех, кому удалось получить Философский Камень. Сюда же следует причислить и Роджера Бэкона (1214-1294), знаменитого учёного и философа.

       Не менее славен Николай Фламмель (1330-1418), чья жизнь и смерть, а также необычные документы не раз ставили в тупик позитивистских исследователей. А также Космополит (под его псевдонимом скорее всего скрывался Александр Сетон), живший на рубеже XVI-XVII веков.

       В XVIII-XIX веках подлинная алхимия вытесняется пафферством, что дало ещё один аргумент позитивистам против алхимии. Однако в XX веке алхимия вновь возрождается. Последним, кто получил Философский Камень принято считать загадочного адепта, скрывавшегося под псевдонимом Фулканелли. Известен также его ученик, Эжен Канселье, написавший множество комментариев к алхимическим текстам.

       Каковы свидетельства в пользу возможности трансформации металлов в золото химическим путём? Это свидетельства знаменитых учёных XVII века — Ван Гельмонта и Гельвеция, относившихся к алхимии крайне скептически. Однако после встречи с неизвестным они получили по крупице Философского Камня и произвели трансмутации самостоятельно. Так что всякая возможность шарлатанства начисто исключена. В обоих случаях они получили золото самого высшего качества, над которым не преминули произвести самые различные эксперименты. Эксперименты однозначно утвердили их в мысли, что это самое настоящее золото, а следовательно трансмутация возможна. Однако сами они никогда впоследствии алхимией не занимались.

       Современная наука на вопрос о возможности трансмутации металлов даёт положительный ответ. Однако уточняет, что «овчинка выделки не стоит», поскольку подобная трансмутация возможна лишь при помощи дорогостоящих ядерных, но никак не химических реакций. В 1941 году Шерр, Бейнбридж и Андерсон получили радиоактивное золото, бомбардируя атомы ртути быстрыми нейтронами. Возможно, также с помощью ядерных реакций, превратить ртуть в платину и таллий. Для этого ртуть бомбардируют протонами и другими частицами.

       Какой ответ дают на это алхимики? Этот ответ дают (увы для позитивистов!) не алхимики, а сама современная наука. Открытия биолога Кеврана показали, что в органической ткани при обычных условиях может происходить спонтанная трансмутация, без каких-либо огромных ядерных энергий. Был произведён эксперимент над курами. Им давали корм, в котором не доставало кальция. Вместо кальция в их рацион входила слюда, которая представляла собой силикат алюминия и калия. В ходе эксперимента было обнаружено, что куры способны производить недостающий кальций (Ca=20) сами, используя для этого калий (K=19) и ионы водорода (H=1). Таким образом, как нам думается, неслучайно алхимию зачастую называли Небесным Земледелием, а Философский Камень — Растительным Камнем. Мы уверены, что с помощью ещё недостаточно изученной органической энергии трансмутация возможна. Однако это касается лишь внешней стороны вопроса. И как знать, не будет ли открытие возможности такой трансмутации в рамках «научного сообщества» тем, что сделает иную трансформацию совершенно недоступной?