Образ этого разделения — Златорунный баран, чья чудесная шкура была предметом вожделения Аргонавтов и их решимости на опасное путешествие. Попытаемся исследовать имя загадочного животного, этимологически разложив его следующим образом: Khrisos, золото, и mкlon, как баран, так и яблоко. Небезынтересно, что символами златорунного барана являются золотые яблоки сада Гесперид: "Золотое руно (согласно Большой Энциклопедии) есть материя, используемая при Философском Делании, а также символическое имя философского камня"6.
Достойно упоминания и то, что Златорунный баран — плод любви Нептуна (Посейдона) и несравненной красоты девственницы, ради которой само морское божество обратилось в овна, дабы принять вид животного мужеского пола. Так тем более, не исполнено ли особого значения само имя девушки — Феофания (Theophanie)? Не прямо ли указывает это слово на небесное откровение, божественное рождение, чудесное проявление чудесного? Мы знаем, что праздник Богоявления — Epiphanie — как День поклонения Царей-волхвов, в древности назывался Теофанией. Существительное theophanie означает явление божества в человеческом образе, то есть для нас, огненно-световую эманацию в материально-осязаемой форме. По крайней мере мы очень высоко ценим водное и меркуриальное естество нашего барана, отпрыска морского божества, ибо оно оживляет всеобщий дух, световой и звёздный знак коего предстаёт пред художником во время работы. Внимательные читатели пусть вглядятся во второй иносказательный рисунок из Зерцала Истины! Это она, чудесная звезда, представшая взорам волхвов в начале прошлого тысячелетия, светом своим озарила ночное небо Иудеи.
"На языке Адептов, — уточнял Фулканелли, — Золотое Руно есть как приготовленная к Деланию материя, так и его конечная цель".
Иасонов трофей — альфа и омега работы, символизирующая и начальную материю, и ту же самую материю, доведённую чрез утончение до стадии Лекарства в конце операций. Это физический восстановитель, дающий новоначальному Адепту тройную силу знания, здравия и богатства. Вот почему греческие поэты утверждали, будто бы Зевс (Zeus) — другие назызывали Ареса — дарует человеку, владеющему Золотым Руном, несметные сокровища.
Воздушное путешествие — бегство Фрикса и его сестры на золоторунном баране — вменено оперативной фазе получения эликсира (elios, soleil, солнце и ixis, прибытие, место прибытия), отвоворяющего солнце, запечатанное звездой — (le soleil cache sous l`etoile) — "latet sol in sidere" — то есть уединённое и устойчивое металлическое зерно. Во время полёта Гелла, сестра Фрикса, падает в море — это свидетельство чисто духовной, огненно-сульфурной сущности "местоприбытия". Вместе с нею в недрах философского ребиса, переходяшего в состояние лекарства второго порядка и освобож-дённого от разрушительных, мешающих восхищению водных добавок, исчезает всё грубое и опаляемое.
Этот металлический дух, тесно и тайно связанный с новой, хрустально-стекольной и светопроницаемой плотью, в которой раскрывается звуковое и световое пространство последней варки, дух, всего лишённый и почти утративший опору, становится теперь только хранилищем пятой сущности, органом восприятия всяческого божественного достоинства. Мы были счастливы, стоя восхищённым зрителем возле печи нашего мастера, созерцать это стекло, проницаемое медленно сменяющими друг друга оттенками цветоперехода философской призмы. При этом в самой печи температура была не столь уж высока, равно как, что не менее интересно, относительно слабым был и нагрев самой чудесной субстанции кристалла, хрусталя, Христовой соли, sel de Christ (Kristou и Cristal), о которой столь мудро сказано на странице 82 из Философских обителей7.
***
Cовершённое Фриксом жертвоприношение Златорунного барана Юпитеру — иносказание окончания огромной работы, ход которой мы излагаем очень кратко. Во знамение этой жертвы юноша вешает драгоценное Золотое руно на ветви дуба возле устья реки Фасис. Phasis (Phasis — указание, видение, явление). Дуб — символ чёрного и грубого первоначального минерала, наделяемого древними чертами Люцифера с отверстою пастью, в то время как роскошный бараний мех — внешнее проявление чудесного деятеля, созидающего чаемый плод алхимической работы8 .
Отметим, что греческим омонимом французского chene (дуб), хотя и без характерного пришёптывания лангдойля<langue d`oil — "гусиный язык" северной Франции — перев.> является khкn — гусь9, а корень khaino означает открываться, отворяться (подобно старому дуплистому дубу Николая Фламеля), зиять, широко открывать рот.
Вспомним теперь, что рассказывает Фулканелли о голове дьявола из Собора Владычицы Нашей в Париже, которую народ называл Мастер Петр Краеугольный10. Эта голова с широко отверстой глоткой, распололоженная на углу хоров, — не что иное, как иероглифическая фигура тьмы над бездной, хаоса первого порядка (primordial), при творении сохранённого Богом на земле для "людей доброй воли". Вот почему греческое хаос, производное от корня khaino означает не только смешение стихий, тьму, сумерки, но также и огромное, отверстие, бездну; в то же время это и таинственный, незаходимый мрак в ведении, отверстый в Вифлееме Иудейском волхвам и пастухам, созерцающим Рождество самого малого Дитяти.
***
Однако проследуем далее за нашими путешественниками, чьи приключения различными своими обстоятельствами продолжают открывать нам эзотерический смысл их деяния, вдохновляемого и завершаемого обретением чудесного овна и его металлического руна. Всё, что происходит с ними, как мы уже выяснили, — не что иное, как превращения философской материи, выступающие теперь вместе с Иасоном, в завершающие и важнейшие фазы modus operandi; задачей художника является ныне управление силой действия химических деятелей, усмирение их буйства и сдерживание их бесчинств.
Заметим прежде, что ионийское имя Иасона или Ясона, Iazo (I произносится как J) несёт два смысла; первый — говорить на ионийском наречии11, а также стрекотать как птица, болтать, выдавать тайну (jaser), второй — обретать фиолетовую окраску. Ко второму значению мы ещё вернёмся, а пока да позволит нам читатель обратить внимание на первое и указать на фонетическую кабалу, происшедшую, без сомнения, из первоначального греческого языка, как на основу древнего магического искусства Медеи (Medee, Medeon, тот, кто ответственен, кто царствует, то есть глава, голова, мастер).
Без мудрых советов и помощи дочери Эета, царя Колхиды, Иасон никогда не смог бы осуществить своего замысла, так же, как и Тесей не выбрался бы из критского лабиринта без помощи Ариадны. Благодаря Медее, от которой он получил также чудодейственную огненную воду, Иасон обрёл несомненное ведение; именно оно, согласно Фулканелли, именовалось в тамплиерских ритуалах бафометом, то есть Крещением Премудрости или Крещением Смеси Породы — le Bapteme de Metee, Metis (смесь, смешанная порода, мудрость, искусство).
Как бы там ни было, опыт, пережитый сыном Эета, странным образом напоминает всё то, что описано достойнейшим Килиани (Cyliani) в его маленьком, но исполненном премудрости трактате. Пришедший в уныние от своих несчастий, мечтательный алхимик, уснувший возле корней толстого дуба, удостоился посещения некоего женского существа, обладающего сверхъестественной силой, нимфы, доселе сокрытой внутри дерева, и обратившейся к нему с такими словами: "Я не прибавлю ничего к твоим несчастьям, я только облегчу их. Сущность моя небесна, мой источник — полярная звезда. Сила моя такова, что всё животворит, я звёздный дух, я подаю жизнь всему, что дышит и произрастает, я всеведуща. Скажи мне, что могу я для тебя сделать?"12
Как и Медея, это небесное существо кладёт в карман Килиани закупоренный сосуд с жидкостью, необходимой для отверстия дверей дворца, где находятся две священные чаши, охраняемые драконом. Отметим в связи с этим, что древние называли ключом всякую жидкость, равно как и месячное излияние (menstrue), способное осуществить основное растворение. Вот почему знаком Философского купороса (vitriol philosophique) является металлический предмет, отворяющий замки.
Нимфа Килиани лучше, чем возлюбленная Иасона, разъяснила и открыла своему подопечному полный процесс нашего первоначального делания, которое, по общему мнению всех авторов, трудно, мучительно, даже опасно. Однако она, прежде чем покинуть Килиани, оставила ему копьё, которым он должен будет убить дракона, и такой совет: сначала его с помощью обычного огня нужно сделать красным, а затем погрузить копьё как можно глубже в тело чудовища.
Дракон, волшебная вода и копьё — три главных участника — женское, посредствующее и мужское начала — этой химической женитьбы, за которой следует невероятный онтогенез, самое странное из всех порождений.
***
Жак де Воражин (Jacques de Voragine) в Золотой легенде рассказывает о том, что святая Марфа предприняла такое же морское плавание, предварившее её опасный подвиг, подобный изъяснённому в анализируемом нами здесь профаническо-языческом мифе:
Марфа, брат её Лазарь, сестра её Магдалина и благословенный Максимин, не взяв с собою даже запасов пищи, сели на корабль без руля и без ветрил13 и, ведомые Самим Спасителем, высадились в Марселе. Там, в лесу, на левом берегу Роны, жил дракон с усеянным огромными зубами14 хвостом, нападавший на всех путешественников. И, хотя прежде всякий, кто его касался, погибал, Марфа смело вошла в чащу, встала пред чудовищем и, окропив его святой водой, подняла над ним крест. Дракон стал кроток, подобно агнцу, и местные жители убили его копьём.
Это христианское предание нуждается в комментариях; оно, несомненно, связано с языческими мифами определённо герметического происхождения. Уже само имя чудовища, пленённого домоправительницею Иисуса, вызывает в памяти одну из оперативных стадий Делания. Жители окрестных сёл, Тараскона и Бокера, называли дракона (в женском роде) Тараской в совершенно очевидной связи со смыслом этого слова в языке Эллинов: Taraxis означает беспокойство, тревогу, возбуждение. Мы уже встречали это значение в связи с рождением Фрикса. Уместно вспомнить в связи с этим редчайшую книжицу из библиотеки кардинала Мазарини, которая называлась Del Leno Santo15. Она принадлежит перу Франциска Утончённого (Francisco Delicado, 1525) и дополнена гравированным на дереве фронтисписом, на котором изображено следующее: над Древом возвышается Дева, а по сторонам его — святая Марфа (hospita Christi) и святой Иаков Старший. Сестра Марии Магдалина держит в руке пальмовую ветвь, увенчанную маленьким крестом, в то время как знаменитая Тараска, лежащая на брюхе, пожирает младенца, исчезающего в её глотке.
***
Вернёмся, однако, к Иасону, который, отсеча главу дракона (змия), обретает способность с помощью чудодейственной воды, оставленной ему Медеей, повелевать двумя напавшими на него быками. Подаренные Эету Вулканом, эти ужасные хищники, как и те, которых Геракл укротил на Крите, имели медные копыта и медные рога; ноздри их и пасти изрыгали огонь. На этих быках, запряжённых в плуг, Иасон вспахал Марсово поле, которое затем засеял зубами дракона. Так и мы можем с помощью двойного огня, обычного и философского, глубоко отворить нашу минеральную землю, дабы спрятать в неё сульфурный зародыш, который будет питаться и развиваться в её недрах. Извлечение зубов из глотки поверженного чудовища — тонкое извлечение металлического семени, истинной и несгораемой саламандры, живущей среди пепла и золы (cendres) нашей живой кальцинации. В этом несомненное сходство алхимического труда с полевыми работами — вот почему алхимию часто называют небесным земледелием.
Подобно вооружённым воинам, рождающимся из этого посева и яростно истребляющим друг друга, возникает очень важное для нас кипение, управлять которым философ должен предусмотрительно и благоразумно.
В тишине, наступившей после битвы, Иасон овладевает Золотым Руном, два цвета коего, белый и красный, соответcтвуют двум завершающим состояниям Философского Камня. Мы не будем, ибо это уже сделал Фулканелли, описывать лечебное и физиологическое действие этой чудесной панацеи, однако приведём, к удовольствию представительниц слабого и прекрасного пола, принадлежащий перу великолепного художника отрывок, посвящённый обновляющему действию на женскую красоту и свежесть Лекарства "в белом":
"Лекарство сие обладает свойствами преизряднейшими. Когда оно есть белый эликсир, то столь полезно дамам, что может обновлять и восстанавливать слабость и разрушения телес их до здравия, присущего юности, да и обличие каждой из них становится подобно возрасту девятнадцати лет.
Для сего следует приготовить ванну со многими благовонными травами, коими надобно натереть тело, а затем войти в иную ванну, без трав, но с тремя гранулами белого эликсира, растворёнными в полуштофе винного спирта, вылитого в воду. В сей ванне следует пребывать четверть часа, после чего, не вытирая тела, приготовить большой огонь и с его помощью осушить драгоценную жидкость. Исполнив сие, дамы обретут таковую крепость и белизну телесную, каковую даже представить себе невозможно, не испытав опытно."16
Всё это имеет прямое отношение к той магической силе, которой Медея оживляла в котле с ароматами человеческое тело и тем помогла Эсону и самому Иасону. Дочь Эета предварительно разрубала жертву на куски; такое предуготовительное разрушение тела чисто иносказательно используется в Великом Делании — это ни что иное, как растворение (солюция), производимое в соответствии с герметическим утверждением о том, что "тот, кто не знает способа разрушения тела, не знает и способа его совершенствования". Символически это изображено на фигуре 10 знаменитого трактата Соломона Трисмосена — предшественника Парацельса; изображение выражает сверхвременной смысл — труп, разрубленный на части и обескровленный, тонет в водном потоке.17
Повторим, восстановленное, оживлённое и прославленное тело образуется только в результате возгонки (сублимации), которая всегда есть решительная и радикальная перемена, "пременение"; мы при этом настаиваем на том, что после освобождения нашей вещи от обречённой на исчезновение несовершенной и дряхлой оболочки, появляется фиолетовый, то есть лучезарный цвет. Вот почему само имя Иасона есть jason, то есть лиловый или фиолетовый, цвет, составленный из двух крайних цветов нашей работы, синего и красного, то есть из меркурия и серы.
Напомним в связи с этим, что смиренная фиалка наших широт цветёт весной, в мае, и цветы этого маленького растения — символа алхимического ребиса — двуполы. Вот почему вручение Консисторией семи хранителей весёлого знания (gay science), ставшей при Людовике XIV Академией Цветущих Игр, призовой Фиалки из чистого золота победителям герметического турнира происходило именно в мае.18
***
Рассказывая о путешествии Аргонавтов в Колхиду, мы, вынужденные ограничить объём нашего исследования исключительно самим Золотым Руном, его происхождением, развитием, а также испытаниями и подвигами его счастливого обладателя, опустили обстоятельства их возвращения домой. Нам пришлось в очень узких пределах, используя образы завоёвывания и победы, разъяснить лишь основные фазы сухого пути, то есть пещного (de creuset) действа, хорошо нам знакомого и приводящего к конечному результату всегда быстрее и легче.
В остальном мы предпочитаем отослать читателя к длинному и скрупулёзному объяснению Дома Антуана Жозефа Пернети<Dom — указание на монашеский чин — перев.>, данному им в двух томах, посвящённых плаванию на Арго19. Влажный путь, которым следует Бенедиктинец, рассказывающий об этом опасном путешествии, имеет множество аналогий с кратким путём, ревниво оберегаемым Адептами и часто скрываемом ими под вуалью изложения пути первого.
***
То же физическое чудо той же древней традиции лежало у истока Ордена Золотого Руна, хотя его главные участники, представители высокого рыцарства (haute chevalerie, высокой конницы) и говорили порой о ином происхождении своего братства. Однако, зачем к рассказам о любовном пыле Филиппа Доброго (Philippe le Bon), основателя ордена, прибавлять абсурдные, если не просто недобросовестные предположения о какой-то торговле шерстью? Да и известное непостоянство храброго Герцога Бургундского противоречит поверхностному объяснению его таинственного девиза Иной не будет (Aultre n`auray). Ведь если обратить его к женщине, то только к Прекраснейшей из них, Самой Деве Марии.
Не внемля ли призыву Матери Спасителя и святого Андрея создал Филипп Добрый самый знаменитый в христианском мире орден, эзотерическим символом которого была битва конного со змием20, центральный, наряду с пальмовой ветвью, образ Золотой легенды? Латинский девиз орденского герба многое объясняет, выявляя к тому же и алхимический смысл: "Ante ferit quam flamma micat" — наносить удар прежде, чем огонь возгорится. Второе изречение "Premium laborum non vile" указывает, что шкура барана, висящая на ветвях и есть та награда, которая полагается за труды; её возвещает изображённый на второй гравюре Сабины Стюарт де Шевалье ангел, возлагающий лавровый венец на уже коронованную главу алхимика, который только что поразил трёхглавого дракона своею шпагой.
Мы также надеемся на такую победу, надеемся без чрезмерного энтузиазма и стерильной посмешности, и мы действительно счастливы, если на этих нескольких страницах сумели очертить всю её бесконечную ценность и верховную неотмирность.
Июнь 1936, ATLANTIS
Гусь-Хрустальный 1996-1997
^ ^ ^
Примечания:
* Глава из фундаментального труда Эжена Канселье Алхимия. Разные иследования по герметической Символике и Философской практике. (Alchimie. Etudes deverses du Symbolisme hermetic et de pratique Philosophale. Paris, Jean-Jacques Pauvert, 1964.) Впервые отдельной статьёй: Atlantis, June 1936. Книга в полном виде на русском языке должна в ближайшее время выйти в издательстве "Энигма".
** Веков К.А. (Бугров-Ермус Климент Александрович), родился в 1954 г. в городе Усть-Ильичи. Учился в МГПИИЯ им. Мориса Тореза (3 курса), МИФИ (1 курс), на Высших режиссёрских курсах (1 симестр). Автор исследований "Эффект белого гриба и принцип дополнительности в квантовой физике", "Boletus virtualis", "Троя, Псков, Реймс" (все три труда — в голове). Живёт в гор. Гусь-Хрустальный Владимирской области. Работает профессиональным сборщиком грибов и поставщиком их на рынки гор. Москвы, где известен под кличкой "Дед".
1 Евстафий, архиепископ Фессалоникийский. Очерк о Дионисии Ареопагите.
2 Мы заимствовали это изображение из Scriptinium Chymicum per oculus et intellectui — Исследования химического зрительного и уразумевательного. Это, по сути, переиздание Atalanta fugiens, мы выбрали просто потому, что экземпляр его, хранящийся в Запаснике Национальной Библиотеки, оказался более удобным для перефотографирования. Кроме того, он был раньше, нежели остальные, раскрашен.
Raymundi Lullii Codicillus, sen Vade mecum, aut Cantilena, Coloniae, 1572, cap. 32&47: Lapis est ignis deportatus in ventre acris — Камень огонь есть, носимый во чреве ветра. См. также Jahannae-Jacobi Magnetis Bibliotheca chemica curiosa, vol. I.
3 qui caeso matris utero natus est — который родился из рассечённого чрева матери. Plutarchus. I о. 7, гл. 9. Отсюда кесарево сечение, то есть брюшная гистеротомия.
4 который подчёркивает описание в древней медицине случаи особо тяжёлых родов — ab aegro partu, — связанных с тем, что младенец выходит наружу не головой, но ногами вперёд. — dicitur quorum nascendo, non caput, sed pedes primi exierunt.
5 Les Demeures Philosophales. Paris, Jean Shemit, 1930, p. 108. Reimp. chez Jean-Jacques Pauvert.
6 В Исходе читаем, что скиния была покрыта покровом от кож овних червлёных (XXVI, 14; XXXVI, 19).
7Paris, Jean Shemit, 1930. Эта книга, вместе с предыдущей озаглавленная Тайна готических соборов — Le Mysteres des Cathedrales, содержит все записи и заметки нашего мастера, оставленные им перед уходом, кроме тех, что вошли в его последний труд Finis Gloriae Mundi, призванный завершить трилогию Фулканелли Les Mysteres des Cathe0drales, Reimp. chez Jean-Jacques Pauvert.
8Та же самая идея соединения первоначальной материи и окончательного драгоценного камня<gemme — также сапфир, почка, сосновая смола — перев.>, чёрного и красного, когда-то вдохновляла строителей Собора Владычицы Нашей в Париже. На левом портале, на углу Моныстырской улицы (du Cloitre) легко увидеть фигуру ворона (corbeau), чей взгляд и клюв устремлены в некую тайную точку строения. Там, в тайнике, покоится частица философского камня, в точном соответствии со средневековой традицией, настаивающей на том, чтобы всякий новый храм, вне зависимости от его значения, был поставлен в строгом соответствии со словами Христа: "И Аз же тебе глаголю, яко ты еси Петр, и на сем камени созижду церковь Мою, и врата адова не одолеют ей..." (Матф., XVI, 18). — "Ты еси Симон сын Ионин, ты наречешися Кифа, еже сказается Петр" (Ин., I, 42). Имя Кифа, Cephas, происходит от kephale, означающего голову, главу, о чём сам первоверховный апостол писал: "...камень, который выбросили<rejetee — удалили, отсекли — перев.> строители стал главою угла..." (I Петра, II, 7, 8).<Полный славянский текст: "...камень, егоже небрегоша зиждущии, сей бысть во главу угла, и камень претыкания, и камень соблазна: о немже и претыкаются, Слову противляющиеся, на нежи и положении быша — перев.>.
9Известно, что философы очень часто использовали эту птицу для обозначения меркурия (Тайная Книга древнейшего философа Артефия); им была известна благородная игра в гусыню (le noble jeu de l`oie), включавшая в себя такие расклады как колодец, гостиница, лабиринт, смерть, тьма, каждый из которых несёт герметический смысл.
10Часто употребляется в женском роде — хозяйка Петра краеугольная (la maitresse pierre du coin de l`angle).
11Древнейшим из всех известных наречий греческого языка. Его использовал Гомер.
12Разоблачённый Гермес. Hermes devoile. Paris, Chacornac, 1915, p. 15.
13Корабль Аргонавтов также называют чашей (aisseau); построенный из из древесины говорящих дубов Додонского леса он был, по мнению некоторых авторов, кругл. В таком случае не была ли печать Храмовников, знак верховенства и власти их Великого Магистра, которую называли шаром, всё тою же чашей, кораблём, дуплистым дубом, микрокосмом и атрибутом царского достоинства в руке Вечного Отца и великих монархов?
14Подобными зубам дракона, которыми Иасон засеял Марсово поле.
15Следует заметить, что название это в переводе с испанского говорит как О Святом Древе, так и О Святой Чаше: существительное Leno несёт два смысла.
16Кайо (Cailleau). Ключ Великого Делания или Письма ХРАНИТЕЛЯ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПЕЧАТИ Башни Ангелов. Clef du Grand Њuvre ou Lettres du SANCELRIEN Tourangeau. Paris, 1777, p. 54.
17Золотое Руно или Цветок Сокровищ. La Toyson d`Or ou la Fleyr des Thresors. Paris, Charles Sevestre, 1612.
18Автор старинного трактата не преминул назвать два имени двойного алхимического аркана — дуба Фламеля и прекрасной маленькой почки, которую Фулканелли считал фиалкой, выросшей в трещине его корня: ДУБ, ГОСПОДИН ФИАЛКИ. Обзор наиболее любопытных и редких секретов, касающихся металлической и минеральной медицины. DU CHESNE, SIEUR DE LA VIOLETTE. Recueil des plus curiex et rares secrets touchant la medecine metallique et minerale. Paris, Pizet, 1648.
19Басни египетские и греческие, раскрытые и сведённые к одному и тому же началу, с Изъяснением Иероглифов, также и о Войне Троянской. Les Fables e0gyptiennes et grecques de0vvoile0es& re0duites au mкme principe, avee une Explication des Hie0roglyphes, et de la Guerre de Troye. A Paris, chez Deladain l`aine0, libraire, rue Saint-Jacques, ?240 M DCC LXXXVI.
20На прекрасном, втором слева, витраже XVI века в церкви Монморанси (Сена и Уаза, Sene-et-Oise), приписываемом Принцу Энгаеррану (Enguerrand le Prince), при входе в крайний портал можно легко найти драгоценное герметическое сокровище — изображение императора Карла V с Золотым Руном на шее. В правой руке монарх держит огромный меч, в левой — державу, то есть мировую сферу. К сожалению, этот великий князь, опытный в политике, обладающий гибким умом, огромной волей и способностью к самоконтролю, дал увлечь себя сомнительным и просто ложным идеям, дожившим до наших дней, идеям, доведённым Вольтером до логической крайности.
